Артмиграция-2016. День третий. Жизнь и пустота: от Чехова до Буковски

Третий день фестиваля оказался наполнен театральной философией. Участники постигали тайны чеховского текста, занимались исполнительским анализом, смотрели спектакли о разноликой современности.

Кама Гинкас: «Чехов останавливает действие»

Трехчасовое погружение в чеховский текст с Камой Гинкасом стало настоящим событием для гостей фестиваля. Свободных мест в Синем зале СТД не было, а маэстро поддерживал стальную дисциплину, пробираясь вместе с молодежью через тернии текста («У Чехова все болтливы ужасно!») к звездам понимания.

Кама Гинкас уточнял задачу режиссера при подходе к Чехову: это не эстетика, не этика, а очень простой вопрос: что происходит в спектакле? Кто движет действие?

Исподволь, потихоньку Кама Гинкас приоткрывал аудитории эволюцию чеховской драматургии, от первых пьес к последним шедеврам, показывая, как автор, ненавидевший «правильно сделанный» театр, постепенно уходил от традиционных пружин действия: выстрелов на сцене, денежных и любовных интриг, и даже от закона трех единств. Вместе с оратором зрители приходят к выводу: все пьесы Чехова – даже не драмы (драма – это случай), а трагедии, где случившееся непоправимо. И содержанием этих трагедий становится уходящее время жизни, которое не проживается, а прикрывается имитацией жизни. Именно поэтому Чехов останавливает действие, чтобы зритель вдруг заметил, как утекает его личное время; недаром трагически мысливший, страдавший чахоткой писатель остро чувствовал, что присутствует при собственном «долгом умирании». Именно в этом гениальность и трагизм чеховской драматургии.

Елена Ласкавая: «Вы кинорежиссер»

«Вак, гак, дак, жак… Пткипт, пткепт… Лили-лили-лимбрли…» – именно эти загадочные звуки, а самых разных вариациях, ведут к хорошей сценической речи. Во второй день тренинга Елена Ласкавая посвятила внимание дикции, отработке логики речи и исполнительского анализа. Речевая разминка предполагает не только произнесение звуков, но и тренировку и расслабление шеи, челюсти, губ, языка – всех мышц, ответственных за звукоизвлечение. «Ваша голова превратилась в облако и летает под собственной тяжестью!»

Если раньше занимались преимущественно звуком, то сегодня постепенно перешли к смыслам. При этом педагог дает все на примерах: например, логика речи - … на сосисках! «По одной сосиске на каждое ударное слово».

Участники тренинга зарисовывали схемы и записывали самое важное. Например, схему исполнительского анализа, который включает и литературный анализ, и целеполагание, и действие, и отношение: «Я выгоняю и ненавижу тебя – не то же самое, как выгоняю и жалею!» Елена Ласкавая напомнила о важности выстраивания роли на многих уровнях: актер должен буквально видеть то, о чем говорит, отобрав это «видение» и «сняв» его тщательно и пристрастно, подобно кинорежиссеру.

Офисные шестеренки и теннисные мячики

В основной программе был представлен спектакль тверского ТЮЗа «Пустота» по пьесе Максима Черныша в постановке Талгата Баталова. Как рассказала на обсуждении спектакля замдиректора театра Татьяна Цветкова, для Твери эта постановка стала настоящим вызовом, на нее недавно пришла правительственная комиссия, и спектаклю грозит снятие. «Пустота» стала взрывным спектаклем, на который ходят полные залы и который вызывает волнение общественности. Что же такого скандального поставил Талгат Баталов?

«Театральный ситком» из офисной жизни и впрямь похож на сериал: здесь скрещиваются и переплетаются мелодраматические линии, объединенные общим пространством офисной жизни. Драматург остро ставит вопросы смысла жизни, подлинности переживаний, ценностей в современном мире, оставляя, по сути, открытый финал: продолжение может следовать.

Ольга Никитина создала для спектакля интересное пространство, фанерную перспективу, визуально углубляющую сцену и в то же время ограничивающую действие стенками коробки: посередине офис, по краям – туалеты, которые становятся для героев местом искренности. Впрочем, не только офис, конечно: драматургия Максима Черныша предполагает резкие смены места действия, и фанерные стены означают то квартиру, то кабак, а то и кладбище.

Режиссер использовал в спектакле, кажется, всю палитру постановочных приемов; особенно нужно отметить яркую пластику (Александр Андрияшкин) и различные типы видеопроекций, создающих порой головокружительный эффект. На обсуждении зрители говорили о том, что спектакль заметно распадается на две части: если первая перенасыщена режиссерскими решениями, то вторая проще и эмоциональнее. Говорили и о том, что переизбыток постановочных приемов может быть приемом сам по себе, – приемом, нацеленным на передачу сумбурности современной жизни. Лаконичная цветовая палитра спектакля ограничена монохромностью дресс-кода; впрочем, вопреки механизации жизни офисных «шестеренок», в процессе действия каждый персонаж индивидуализируется, становится живой личностью – чему существенно помогает хороший кастинг. В центре событий стоит топ-менеджер Дмитрий Анатольевич (Андрей Иванов); однако его интересно заявленная роль - трикстера, своего рода офисного Воланда, - со временем несколько бледнеет, мелодраматизируется. В поисках истинного он вспоминает прошлое, - и падают дождем, катятся по сцене, прыгают в зал десятки мячиков для пинг-понга, символ лета и детства.  

Что же может считаться скандальным в спектакле? Да при желании все: и тема (офисное рабство, зависимость от общества потребления), и ее непривычно откровенное раскрытие – в циничных репликах или наивных, и оттого еще более страшных, монологах персонажей. Никто из них не находит толком дороги к счастью, - и это нормально для современной честной драмы. 

И это же вызывает первый зрительский вопрос на обсуждении спектакля: а какова дорога к счастью сегодня? И за ним классическое: а что хотел режиссер сказать?  

В попытке найти ответ на эти вопросы зрители и критики говорили об изящном решении сцен любви, о клиповой структуре спектакля, о столкновении мечты и суровой реальности, о бедности представлений о счастье. Зрители не устали смотреть спектакль даже стоя (был переаншлаг) и признавались, что стали задавать себе вопросы: а кто же я? Орел или стая?

Модератор обсуждения Павел Руднев отметил некоторое проблемы в темпоритме спектакля, отличную актерскую работу Андрея Иванова – «рефлексирующего менеджера, обаятельного злодея».

Буковски, белорусская версия

Неожиданным пунктом фестивальной программы стал моноспектакль Александра Курца из Беларуси по произведениям Чарльза Буковски. Биографическая драма с пометкой 18+ основана на рассказе «Самая красивая женщина в городе» и прозе, стихах, интервью писателя. Александр Курц объехал со своей постановкой все крупные города Беларуси, три раза бывал с ней в Москве, – всего 31 показ! А вскоре моноспектакль увидят зрители фестивалей в Санкт-Пебербурге и Будапеште.

Участники «Артмиграции» посмотрели короткую уличную версию спектакля (в помещении – более длинная). Фестиваль прирастает новыми творческими инициативами, что закономерно и радостно.

Текст: Вера Сердечная
Фото: Вера Сердечная, Наталья Базова, Инна Афанасьева

Теги: Главная, Творческие проекты, Театральный центр «На Страстном», Молодежные проекты